Математика — это поэзия.
Я об этом давно говорил.
На Васильевском спуске в железе я
Или в бронзе её бы отлил.
Так бывает: одной теоремою
Обессмертил себя человек,
А иных, с ежегодной поэмою,
Кроме близких, не вспомнят вовек.
Как придирчиво в крупных издательствах
Проверяют рифмованный слог,
Так строги и слова в доказательствах.
Их не всякий бы выстроить смог.
Всё в учебник вошло, из которого
Заставляют (и правильно, пусть!)
Теорему штанов пифагоровых,
Словно Блока, учить наизусть.
Дело тут не в одних хрестоматиях.
Не открою, наверно, секрет:
Кто влюблён без ума в математику,
Тот уже прирождённый поэт.
А вот Гильберт сказал с сожалением:
Аспиранту Всевышний не дал
В математике воображения,
Он поэтом поэтому стал.
Я об этом давно говорил.
На Васильевском спуске в железе я
Или в бронзе её бы отлил.
Так бывает: одной теоремою
Обессмертил себя человек,
А иных, с ежегодной поэмою,
Кроме близких, не вспомнят вовек.
Как придирчиво в крупных издательствах
Проверяют рифмованный слог,
Так строги и слова в доказательствах.
Их не всякий бы выстроить смог.
Всё в учебник вошло, из которого
Заставляют (и правильно, пусть!)
Теорему штанов пифагоровых,
Словно Блока, учить наизусть.
Дело тут не в одних хрестоматиях.
Не открою, наверно, секрет:
Кто влюблён без ума в математику,
Тот уже прирождённый поэт.
А вот Гильберт сказал с сожалением:
Аспиранту Всевышний не дал
В математике воображения,
Он поэтом поэтому стал.
Павел Кикоть
Комментариев нет:
Отправить комментарий